(в постриге Монахиня Мария):
Из материалов Евгения Лукьянова.
«Монахиню Марию (в миру Марию Семеновну Добромыслову) знают, прежде всего, как создателя замечательной книги «Житие иеромонаха Никона». Это рассказ о её духовнике преподобном Никоне (Беляеве), последнем старце Оптиной пустыни.Родилась Мария в 1900 г., отец ее, Симеон, был священником в Белёве, маму звали Зинаида. Воспитывала ее бабушка, которая жила в Козельске, «и она часто водила меня в Оптину. Бабушка была нетороплива в походке и неспешна в движениях, и мы обыкновенно приходили в Оптину к самому концу службы». Еще совсем юной девушкой Мария Семеновна оказалась на приеме у старца Нектария, он посоветовал ей учиться живописи – так она и стала ученицей Льва Бруни, который тогда жил в Оптиной. Потом она училась во ВХУТЕМАСе, преподавала рисование в сельской школе, написала много акварелей, на которых — отцы и старцы Оптинские, сама Оптина… Старец Нектарий передал Марию Семеновну под духовное руководство отцу Никону, а в 1930 г. она приняла тайный постриг в мантию от епископа Павлина, бывшего некогда келейником отца Иоанна Кронштадтского. После разгона Оптиной Мария Семеновна работала вместе с Надеждой Александровной Павлович в оптинском музее. Когда и музей закрыли, устроилась санитаркой на санэпидемстанцию, там и трудилась всю жизнь, тихо и незаметно, жила в Калуге и пела на клиросе в храме. Ко Господу монахиня Мария (Добромыслова) отошла 1 июля 1985 года». Источник: https://orshin.ru/about/news/podvizhniki-blagochestiya-pamyati-monahini-marii-dobromyslovoj.html
Одна из последних записок М.С.Добромысловой.
«Где постепенно исчезает всякая сердечная вера в Бога, всякое
истинное познание о Нем и наших отношениях к Нему, где находят
возможным обходиться без помощи Божией, где смирение и чувство
зависимости от Бога исчезают, — там мало по малу исчезает и всякое
чувство нравственных страха и почтительности, всякое чувство для добра
и добродетели, всякая вера во все высшее и благородное в жизни. Высшие
и благороднейшие чувства там утрачиваются. Благодарность там
объявляется слабостью. Честность — суетной мечтой. Прекращается там
всякое добровольное подчинение. Место его занимается высокомерием и
чванным мнением о собственном «я». Начинает господствовать между
людьми и в обществе презрительное (самолюбие) себялюбие, забота
каждого и всех лишь о самих себе, без внимания к другим. Развиваются
там алчные захваты и погоня за личными выгодами. Последствия для
отдельных людей, равно как для общества, в котором наступает такое
состояние, ужасны. Кто не признает своей зависимости от Высшего
Существа, захочет ли тот, иначе как по принуждению, признавать в жизни
и государстве кого-либо из своих ближних высшим себя? Но, где не
признают зависимости от Высшего Существа и Ему подчиненности, там
напоследок человек делает своим богом самого себя, собственное свое «я».
Народ же, где каждый считает себя выше всех, может только истреблять
себя во взаимной борьбе и домогательствах о доставлении себе прав на
это. Или, если удастся кому-либо одному, или одной какой-либо партии
достигнуть перевеса над всеми другими, то все остальные по отношению к
этой делаются менее даже чем рабами. Все цепи внешнего насилия, вся
волшебная сила одинаковых привычек и обычаев, все льстивые речи,
действующие на самолюбие и самообожание, не в состоянии бывают
обуздывать животные стремления, которым человек отдается без Бога. И
пути себялюбия и сопротивления, вследствие присущих им сил,
сталкиваясь в неразрешимой путанице, повергают нравственный мир в
хаос страстей.
Горе человеку, одушевляющемуся безбожным образом мыслей! Горе народу,
в среде которого этот образ мыслей становится всеобщим! История
показывает нам более, нежели на одном примере, как неверие и
пренебрежение всем священным всегда находилось во взаимодействии с
нравственным и политическим упадком нации. Даже, — как скоро наступали
такие состояния, были они вернейшими предвестниками разложения народа
и гибели” … Напрасно умствования человеческие ищут поставить иногда
вымыслы свои рядом с законами веры. Вымыслы человеческие не то, что
«словеса Господня, словеса чиста, сребро разжено, искушено земли, очищено
седмерицею» (Пс. 11,17), они нимало не сильны начать и совершить
человеческое благоденствие. Страсти — это воды, бунтующие в глубинах душ
наших, разрушат слабые оплоты, слабым человеческим разумом им противопоставленные, — порока, нечестия и беды разольются по лицу земли, и кто
остановит их ? . .
Приложение: Из последних записок М. С. Добромысловой. Подлинник передан Евгением Лукьяновым в Архив монастыря Оптина пустынь.
